Гребенников В. С. Природные феномены биологической антигравитации и невидимости

Подробности

Создано: 04.12.2009 10:48

Просмотров: 59650

Природные феномены Гребенникова

После прочтения книги поистинне великого ученого Гребенникова Виктора Степановича мне захотелось всем посетителям сайта дать возможность ознакомиться с его необычными опытами. Ссылку на сайт, с которого была взята отдельная глава этой книги, вы найдете в конце статьи. С прискорбием сообщаю, что нет уже с нами этого выдающегося человека.
Мы будем хранить память о нем и его интересных работах.
Admin.

Виктор Степанович Гребенников - ученый-естествоиспытатель, профессиональный энтомолог, художник и просто всесторонне развитый человек с широким спектром интересов. Многим он известен как первооткрыватель эффекта полостных структур (ЭПС). Но далеко не все знакомы с его другим открытием, также заимствованным из числа сокровенных тайн живой Природы. Еще в 1988 г. им были обнаружены антигравитационные эффекты хитиновых покровов некоторых насекомых. Но наиболее впечатляющий сопутствующий феномен данного явления - это феномен полной или частичной невидимости или искаженного восприятия материального объекта, находящегося в зоне компенсированной гравитации. На основе этого открытия, с использованием бионических принципов, автор сконструировал и построил антигравитационную платформу, а также практически разработал принципы управляемого полета со скоростью до 25 км/час. С 1991-92 года устройство использовалось автором как средство быстрого передвижения.

Полет. Глава V из книги В.С. Гребенникова "Мой мир"

Тихий степной вечер. Медно-красный диск солнца уже коснулся далекого мглистого горизонта. Домой выбираться поздно - задержался тут я со своими насекомьими делами и готовлюсь ко сну, благо, во фляжке осталась вода и есть противокомариная "Дэта", которая здесь очень нужна: на крутом берегу солоноватого озера великое множество этих надоедливых кусак.
Дело происходит в степи, в Камышловской долине - остатке бывшего мощного притока Иртыша, превратившегося из-за распашки степей и вырубки лесов в глубокий и широкий лог с цепочкой вот таких соленых озер. Безветренно - не шелохнется даже травинка. Над вечерним озером мелькают утиные стайки, слышится посвист куликов. Высокий небосвод жемчужного цвета опрокинулся над затихающим степным миром. Как же хорошо здесь, на приволье!
Устраиваюсь у самого обрыва, на травянистой лужайке: расстилаю плащ, кладу рюкзак под голову; перед тем как лечь, собираю несколько сухих коровьих лепешек, складываю их рядом в кучку, зажигаю - и романтичный, незабываемый запах этого синего дымка медленно расстилается по засыпающей степи. Укладываюсь на свое нехитрое ложе, с наслаждением вытягиваю уставшие за день ноги, предвкушая еще одну (а это выпадает мне нечасто) замечательную степную ночь. Голубой дымок тихо уносит меня в Страну Сказок, и сон наступает быстро: я становлюсь то маленьким- маленьким, с муравья, то огромным, как все небо, и вот сейчас должен уснуть; но почему сегодня эти кажущиеся "предсонные изменения" размеров моего тела какие то необычные, уж очень сильные; вот к ним добавилось нечто новое: ощущение падения - будто из-под меня мгновенно убрали этот высокий берег, и я падаю в неведомую и страшную бездну!
Вдруг замелькали какие-то всполохи, и я открываю глаза, но всполохи не исчезают - пляшут по жемчужно-серебристому вечернему небу, по траве. Появился резкий металлический привкус во рту - будто я приложил в языку контакты сильной батарейки. Зашумело в ушах; отчетливо слышны двойные удары собственного сердца.
Какой уж тут сон!
Я сажусь и пытаюсь отогнать эти неприятные ощущения, но ничего не выходит, лишь всполохи в глазах из широких и нерезких превратились и узкие четкие не то искры, не то цепочки, и мешают смотреть вокруг. И тут я вспомнил: очень похожие ощущения я испытал несколько лет назад в Лесочке, а именно в Заколдованной Роще (так автор называет места на территории энтомологического заказника в Омской области). Пришлось, встать в походить По берегу: везде ли здесь такое? Вот здесь, в метре от обрыва - явное воздействие "чего-то", отхожу в глубь степи на десяток метров - это -"что-то" вполне явственно исчезает. Становится страшновато; один, в безлюдной степи, у "Заколдованного Озера" собраться быстренько - и подальше отсюда. Но любопытство на этот раз берет верх; что же это все-таки такое? Может, это от запаха озерной воды и тины! Спускаюсь вниз, под обрыв, сажусь у воды, на большой комок глины. Густой сладковатый запах сапропеля - перегнивших остатков водорослей - обволакивает меня словно в грязелечебнице. Сижу пять минут, десять - ничего неприятного нет, впору где-то здесь улечься спать, но тут внизу очень сыро. Забираюсь на верх обрыва - прежняя история! Кружится голова, снова "гальванически" кислит во рту, и будто меняется мой вес - то легкий я невероятно, то, наоборот, тажелый-тяжелый; в глазах снова разноцветно замелькало...

Невероятно, было бы это действительно "гиблое место", какая-то нехорошая аномалия - не росла бы тут, наверху, вот эта густая трава, и не гнездились бы те самые крупные пчелы, норками которых буквально испещрен крутой глинистый обрыв - а я ведь устраивался на ночлег как раз над их подземным "пчелоградом", в недрах которого, конечно, великое множество ходов, камер, личинок, куколок, живых и здоровых. Так в тот раз я ничего не понял, не выспавшийся, с тяжелой головой, ранним летним утром - еще не взошло солнце - подался в сторону тракта, чтоб на попутке уехать в Исилькуль.
В то лето я побывал на "Заколдованной Озере" еще четыре раза, в разное время и в разную погоду. К концу лета пчелы мои разлетались тут в невероятном количестве, доставляя в норки откуда-то ярко-желтую цветочную пыльцу - одним словом, чувствовали себя прекрасно. Чего не скажешь обо мне: в метре от обрыва над их гнездами явственный "комплекс" неприятнейших ощущений, метрах в пяти - без таковых... И опять недоумение: ну почему именно тут чувствуют себя прекрасно растения, и эти пчелы, гнездящиеся здесь же а великом множестве, так что обрыв испещрен их норками, как не в меру ноздреватый сыр, а местами - почти как губка? Разгадка пришла много лет позднее, когда пчелоград в Камышловской долине погиб: пашня подступила к самому обрыву который из-за этого обвалился, и теперь там не только ни норки, ни травинки, но и огромная гнуснейшая свалка.

У меня осталась лишь горстка старых глиняных комков-обломков тех гнезд с многочисленными каморками-ячейками. Ячейки были расположены бок о бок и напоминали маленькие наперстки, или, скорее кувшинчики с плавно сужающимися горлышками; я уже знал, что. пчелы эти относятся к виду Галикт четырехпоясковый - по числу светлых колечек на продолговатом брошке. На моем рабочем столе, заставленном приборами, жилищами муравьев, кузнечиков, пузырьками с реактивами и всякой иной всячиной, находилась широкая посудина, наполненная этими ноздреватыми комками глины. Потребовалось что-то взять, и я пронес руку над этими дырчатыми обломками. И случилось чудо: над ними я неожиданно почувствовал тепло... Потрогал комочки рукой - холодные, над ними же - явное ощущение тепла; вдобавок появились в пальцах какие-то неведомые мне раньше толчки, подергивания, "тиканья". А когда я пододвинул миску с гнездами на край стола и склонил над нею лицо, ощутил то же самое, что на Озере: будто голова делается легкой и большой-большой, тело проваливается куда-то вниз, в глазах - искроподобные вспышки, во рту - вкус батарейки, легкая тошнота...

Я положил сверху картонку - ощущения те же. Крышку от кастрюли - будто ее и нет, и это "что-то" пронзает преграду насквозь. Следовало немедленно изучить феномен. Но что я мог сделать дома без каких бы то ни было физических приборов?
Исследовать гнездышки помогали мне сотрудники многих институтов нашего ВАСХНИЛ - городка (в Новосибирске). Но, увы, приборы не реагировали на них нисколько: ни точнейшие термометры, ни регистраторы ультразвука, ни электрометры, ни магнитометры. Провели точнейший химический анализ этой глины - ничего особенного. Молчал и радиометр...
Зато руки, обычные человеческие руки - и не только мои! - явственно ощущали над гнездовьями то тепло, то как бы холодный ветерок, то мурашки, то тики то более густую, вроде киселя, среду; у одних рука "тяжелела", у других будто что-то подталкивало ее вверх; у некоторых немели пальцы, сводило мышцы предплечья, кружилась голова, обильно выделялась слюна.

Сходным образом вел себя пучок бумажных трубок, сплошь заселенных пчелами-листорезами. В каждом тоннеле помещался сплошной ряд многослойных стаканчиков из обрезков листьев, закрытых вогнутыми круглыми - тоже из листьев - крышечками; внутри стаканчиков - шелковые овальные коконы с личинками и куколками. Я предлагал людям, ничего не знающим о моей находке, подержать ладонь или лицо над гнездовьем листорезов, и все подробно протоколировал.
Результаты этих необычных экспериментов вы можете найти в моей статье "О физико-биологических свойствах гнездовий пчел-опылителей", опубликованной в третьем номере "Сибирского вестника сельскохозяйственной науки" за 1984 год. Там же приведена и формула открытия - краткое физическое объяснение этого удивительного явления.

• Назад
• Вперёд